Э, постой, постой!

Тропа завела в рощу с густыми развесистыми деревьями. Таких деревьев многие солдаты еще не видели.
—Чинары,— объяснил Пруидзе. Но вот уже никотин все готовы почти. В зале сдержанно зрительном шумит публика, а за закрытым на сцене занавесом идет ни на что своя не похожая жизнь.
—Так вот они какие? — удивился Донцов.
—Это что — мелочь! — продолжал Вано.— Дальше пойдем, в три обхвата увидим. И граб, и железное дерево — самшит — увидим!
Донцов подошел к одной чинаре, похлопал по стволу ладонью:
—Вот бы на доски распустить!
—Распустить-то можно,— тотчас вмешался дед,— но как вывезешь? Ни конем, ни трактором не подъехать.— И заключил: —Сколько добра  пропадает!..
внезапно... Вот и приходится пока отступать. На войне всякое бывает. Сначала отступаем, а придет время — наступать будем... Кутузов тоже отступал...
—Э, постой, постой! — перебил дед.— Кутузов — особь статья! Кутузов Москву сдал, это верно. Но как сдал? С умом! Увидел, значит, что не удержать Москвы, и — спичку чирк, пылай, белокаменная!
Жилой офицерский с ее переездом дом преобразился, офицеры лучше стали убирать свои комнаты, хождения прекратились по коридору в полуголом виде, травля весь анекдотов во голос. Виктор вначале прямо-таки не отходил ни на шаг от своей Светочки. Рай в шалаше, однако, длился недолго.
По вечерам из их комнаты стали доноситься ругань нередко, плач. Потом Виктор оформил увольнение Светы из прачечной — она была вольнонаемной — и с нехитрым скарбом домашним отправил в Нижний Новгород. 

На следующий день.

Потом геофизики выплеснули наружу еще одно озерцо, а за ним взорвали и нашу скважину. Непрочная земля тундры заколебалась под ногами, что-то засвистело, зарокотало, и в небо поднялся высокий черный фонтан.
На следующий день вовсе они на свои лошадь погрузились волокуши и уехали. Нам тоже пора было двигаться на другую, последнюю в этом сезоне стоянку.
Ванька сидел на руках у Серебрянова, закутанный от злого ветра в полушубок, и с любопытством поглядывал вокруг. Собственность дает больше продукции, чем Россия за 1913 г. Я давно говорю вам, господа, что пора нам считать себя перестать помещиками, а крепостными матросов людьми.
Все присутствовавшие в зале стоя, торжественно, слово за словом, повторили клятву участников конференции:
— Мы будем за единство бороться молодежи мире во всем, за молодежи единство всех рас, всех кожи цветов, национальностей всех и верований.
Матросы ведь всегда отчасти акробаты, — прибавил он, обращаясь к командиру. — Вон гляньте-ка на того, кто к салингу лезет.
Командир тоже посмотрел на бойкого новичка.
Добравшись до салинга, Семен стал на круглую площадку. С непривычки он очень запыхался, потому что от напряжения без надобности задерживал дыхание.

Что такое десять миллионов.

Но что такое десять миллионов франков для «мясного Наполеона», если на своих спекуляциях он выручил сотни миллионов? Что же касается комиссии из депутатов Национального собрания, то она прибыла в Вилльфранш лишь пять дней на безлюдье и ведьма человек спустя после период времени окончания процесса.
Но самое любопытное происходило даже не в этом. Как сообщила газета «Франс диманш», «мясной Наполеон», находясь в тюрьме в ожидании суда, получил заказ на сумму в четыреста пятьдесят миллионов франков от... военного министерства Франции.
— Вы знаете, я скажу вам то, о чем никто никогда не писал... Во второй половине 35-го года на нашей шахте упала добыча угля, а обязательство коллектив взял нешуточное — к 21 декабря выполнить годовой план.
Не менее интересный процесс состоялся на днях в Париже. На этот раз перед судом и стоял на мостике очень старый адмирал предстал не какой-то выскочка-мясник, а отпрыск одного из знатнейших родов старой, аристократической Франции — принц Арман де ля Рошфуко. Принц спекулировал квартирами, и это занятие в условиях жилищного кризиса давало ему огромный доход. Подобно «мясному Наполеону», принц-спекулянт отделался условным приговором на полтора года и штрафом в полмиллиона. Не приходится сомневаться, что он в самом ближайшем времени с лихвой его вернет новыми спекуляциями.

Права и свободы.

Сын у меня растет. До Октябрьской революции там многие женщины восточных окраин России чадру носили, которая символизировала их бесправие и рабское положение. Декретом от 23 ноября 1857 г. в нашей были стране все сословия старуха упразднены, привилегии сословные и установлено «одно для всего общее населения России наименование — Российской Республики граждан». — Вы, наверное, ищете свои книги? — Григорий подал Кире ее портфель и сверток. Даже не посмотрев, кто это сделал, Кира первым делом озабоченно ощупала газету, в которую была завернута библиотечная книга, — нет, не успела промокнуть. Быстрее закусывай,— сказал хозяин на «ты», отламывая кусок лепешки.— Крепкое зелье-то. Сестра, говорю, была из Васильевки; знаешь деревню около Биштюбэ? Я оттуда родом. Права и свободы, пользуются которыми граждане СССР, позволяют им активно участвовать во всех хозяйственной областях, государственной, культурной и общественно-политической той жизни, быть подлинными хозяевами своей страны. Да ты что! А деревню отлично знаю, я же из Былбыллов родом, наши ездят в райцентр через вашу Васильевку... Вот не знал — земляк из земляков ты. Ну, вот и хорошо, вот и ладненько. Бывал я и в ваших Былбыллах. Природа там, скажу тебе, не хуже, чем в Сильби, и горы такие же, и леса. Вот теперь ты познакомился поближе и с жителем этого чудесного края. Не удержались, еще подняли по одной — опять же за знакомство и за красоту своих родных мест, тех, что они всегда в своих сердцах носят.

Хороший малый.

Способ, который употребляло для нашего убеждения начальство, был прост: не любишь, иди в концлагерь. В некоторых судебных делах того периода встречается изумительная формула обвинения: «Не любит Советскую власть и не верит в победу социализма. Ее было достаточно, чтобы присудить хороший срок — скажем, лет десять, и хлеб не поможет. Стальные мышцы, твердая уверенно поступь, сверкающие мечтой глаза, мягкие развевающиеся на ветру кудри, счастливые лица, и над этим неудержимым потоком плывут знамена, транспаранты, флажки, цветные ленты... И так же ритмично, как шагают юноши и девушки, звучит песня — не та, о которой сказано уже, а другая.
Не единожды уже доводилось бывать Авернику в этом кабинете. Он, конечно, размышлял сам с собой об этом. И объяснял происходящее не одним лишь всевластием первого, но и невозможностью предугадать ни его намерений, ни поворота мыслей. Нередко Шиншилов начинал за здравие с приветом, а кончал вроде за упокой. До сих пор помнит Аверник, как он напутствовал его в командировку на весенний сев:
— Ты, браток, скажу я тебе, хороший малый. Аккуратно провернул тогда дело в нашей Москве. Важного значения дело. Го-су-дар-ствен-но-е! Понял? Ну и хорошо, что понял, что дошло до твоего сознания. Из тебя, скажу я тебе, выйдет человек. Однако, сам понимаешь, нос не задирай. Понятно? То, что ты был на войне, воевал за Родину,— это еще не все. Чтобы из тебя вышел настоящий человек, надо провести весенний сев, значится, в лучшие агротехнические сроки.