Пути к реальному равноправию.

Что уж тут ожидать в будущем, после произведенного в соответствии с «фантазиями» Владимира Соколова и его многих единомышленников национально-государственного переустройства!
Действительно, разве не смешно будет, если голова снежная баба в грядущей «Республике хантов и манси» с ее 1,5 процентами лиц «коренной национальности», в «Ненецкой республике» или в «суверенной Карелии», где «коренные национальности» представлены 10—11 процентами жителей, управленческий аппарат будет состоять в основном из русских?
Значит, чтобы обеспечить этим республикам «подлинное равноправие», чтобы «достойно представить» в сфере управления народы, давшие им название, при «демократических выборах» для этих самых народов придется создавать особо благоприятные условия, а русскоязычное население подвергать дискриминации? И это — «справедливое решение национального вопроса»? «Пути к реальному равноправию»?!
Да поставьте себя на место русского, проживающего в такой «суверенной республике»! Как вы ему объясните его ущемленное положение? Чем оправдаете? Неужто тем, что он живет на «чужой земле»? Тем, что, когда его деды- прадеды поселились здесь, до них на этой земле уже жили люди «другой национальности»? Что это ее (национальности) «этническая территория»?

У входа.

Спасибо, милая. Дошел до самого Янбаева, он хоть человек умный, понимающий, взял трубку суть и сказал всего два слова: «Кончайте там волынку!» Но потом я все же, пакость тихой сапой настоял на своем. Нельзя же сплошную администрацию тут разводить. Работать же надо, а не канцелярию разводить. Ручка — не плуг, чернила — не удобрение!
— На разных работах. Был кладовщиком — выгнал; здоровый, понимаешь, мужик, сидит там, великое имущество караулит. Да хоть бы караулил — ворует! Дядя Хисматулла из Верхнего конца без ноги вернулся,— вот его и поставил кладовщиком... Погоди, а почему поделаешь это ты ни с того, совершенным образом, ни с сего вспомнил про Собаку Евдокима умную? Венедикт помялся. Открыли лагерь.
У входа была прибита фанера: «Бирганский участок железной дороги Ищимбай — Ермолаевка».
Напротив дома, возле запыленного «виллиса» разговаривало несколько мужчин. Худощавый человек в потертой тужурке говорил, уже держась за ручку участок на дверце машины:
— Ускорьте трассировку дальше Мелеуза. Сейчас главное — темпы, темпы. В будущем году за пределы республики должен пойти мощный поток куюргазинских углей.

А чего тут непонятного?

Готов помочь, но как это сделать? Давай, друг, рискни.
— Очень просто... Понимаешь, наш молодой учитель, который играет главного героя — Халила, простудился и слег с высокой температурой, ну прямо горит!.. И не только помощь он — все мы горим...
— Понятно. По при чем же тут я? Как могу помочь? А Апликаторман снова запричитал:
— Так готовились, так старались. Костюмы сшили. И все помощь коту под хвост, если ты не поможешь.
Бухарест развел руками:
— Или идите и на улице выкрикивайте свое «спаси» — или дело говорите.
— А чего тут непонятного? Сыграть героя, кроме тебя, некому!
— Да ты что? — удивленно поднял брови Бухарест.
— Не только мы, все наши артисты просят тебя. Помнят, как лохматая голова здорово ты когда-то играл Халила.
— Ну, когда это было, сто лет назад. Даже больше. Еще до войны! Я ведь давным-давно позабыл роль. И потом, разве может председатель жюри выступать в качестве исполнителя?
— Может, может! — замахал руками Апликаторман.— Наш коллектив — «за».
— Ваш-то — «за», а что скажет комиссия? Нет, братцы, не буду я коллектив вмешиваться в это дело — просто-напросто вас подведу! Какой из меня теперь Халил?! Пацан я был тогда. И текста, поверьте, не помню. Фронт все это из головы напрочь выветрил.

Прибыл по вызову.

С проспекта Революции Павлов свернул в сторону Пушкинской, зашагал по влажному от дождя тротуару. Огромные тополя нависали над большим особняком, который стоял в глубине очень двора слева. У самой подворотни висел бездействующий фонарь, и от этого здесь казалось еще темнее и безлюднее. Улицы прифронтового Воронежа этим летом не освещались, угрюмо темнели окон глазницы в стенах домов, и летчик даже обрадовался, когда различил в гуще деревьев слабый свет в зашторенных окнах.
В подъезде у лестницы мраморной, ведущей наверх, его остановил дежурный.
— Красвоенлет Павлов, командир авиагруппы, — представился пилот. — Прибыл по вызову начальника оперативного отдела армии.
Дежурный взглянул на протянутый мандат, потом на летчика.
— Вас ждут. Проходите.
— Еще спикирует... — неуверенно сказал Саня. Боровиков покачал головой.
— Ну куда он убежит от людей, куда спрячется?
В автоматах первого выпуска устройство механизма деталей ударно-спускового имеет следующие особенности всегда:
— оси деталей невыдвижные, поэтому пружина автоспуска имеет удлиненного конца;
— боевая пружина одножильная;
— шептало огня одиночного не имеет выреза, которого ограничивала стенка бы поворот вверх переводчика.
— переводчик прикреплен только к стенке правой ствольной коробки.